YesNoMystery | Загадки на латеральное мышление с ИИ-ведущим

Семья смотрела телевизор в гостиной, когда отец внезапно встал, вошел в спальню и больше не выходил. Прибыла полиция, проверила наблюдение и вошла в спальню, но ничего не нашла. Десять лет спустя отец снова появился на своем прежнем месте, сел смотреть телевизор, как будто ничего не произошло. Что произошло за эти десять лет?

Десять лет — это перевернутый альбом. Подол юбки Клары зацепился за сентябрьский ветер. Край шестой фотографии свернулся — потная ладонь Итана, когда она передала ему камеру. Считая складки до триста шестидесятой ночи. 'Брат, мне холодно' просочилось сквозь радиопомехи. Поддельные дневники повторяли дождь. Когда скрытый настенный ключ заржавел, Итан начал дрожать. Разбитый лунный свет полз из трещин в стене. На седьмой год, в День Мороза, дверь тайной комнаты открылась. Он поправил ему галстук, как медсестра, укладывающая останки своей матери. Предсмертная записка была легче, чем полувздох, который она не произнесла, когда упала. В свой последний день он стоял внизу, его волосы поднимались к окну ветром. Его удостоверение перевернулось, 'Логистика' тонула в двадцатилетних пятнах крови. 'Отправьте его туда, откуда он пришел', — сказал он. Листья платана падали на ее старый стол, вторя слабому звуку разбитого термоса того года.

В 2:30 ночи он приклеил промокший старый железнодорожный билет к глазку, блокируя свет из коридора. Мокрый зонт 'плакал' в гостиной. В обувном шкафу стояла одна пара начищенных белых кроссовок, и он тщательно сушил их подошвы феном. Он бросал мраморные шарики в кипящую кашу на плите, они звенели. В 4:30 утра гибискус проснулся. Он скрутил простыню в спасательный круг, сел в него и набрал отключенный номер, слыша только звук мелкого дождя. Утром он перевел все часы в доме на три минуты назад, отрезал волосы, положил их в стеклянную бутылку с водой и приготовился отнести на пляж. Сделав все это, он наложил старую повязку на голову и отправился в путь.

Она носила белые перчатки, как снежинка под ночным светом. Пациенты говорили, что она легкая, как сон. Члены семьи говорили, что она теплая, как свет. Только камера наблюдения молчала. Ее руки никогда не дрожали. Делала уколы, писала, подписывала, вытирала слезы, затем брала новую карту пациента. Она никогда не отказывала ни одному 'пожалуйста, спасите его'. Ее руки никогда не были запачканы кровью. Чистые, твердые, как и ее коронная фраза: 'Не волнуйтесь, я позабочусь об этом'.

Белый голубь и ворон обменялись одеждой; осенний ветер не мог пройти 'Нефритовые ворота'. Белый голубь исчез, и в глазах ворона появился 'свет'. Время ускорилось; я не мог это скрыть. Ворон достиг своего конца, новая жизнь дана белому голубю. Он оставил огромную сумму, его завещание гласило: 'Деньги бессмысленны, я желаю ей только добра'. Он сказал, что его смерть не была случайностью, все было связано с ней. Я был поражен — это была она! Как? Смущенный, обезумевший, я не мог ее найти. После того, как она ушла, я понял. Она сказала, что не видела его в последний раз. Она сказала, что знала его секрет с ней. Он думал, что дал надежду, но она не могла ее получить. Ворон просто скучал по белому голубю. Врата Дракона трудно перепрыгнуть, Слабую Воду трудно пересечь; белый голубь меняет перья, ворон страдает горько.

Старый Чжоу принял лекарство и выжил. Другие тоже приняли лекарство и выжили. Позже только Старый Чжоу был заключен в тюрьму на десять лет. Они все еще ходили в горы собирать травы каждый год. Никто не упоминал, насколько ядовитым был дождь той весной. — Почему?

Я просто дезинфицировал, но врачи и медсестры ворвались и обездвижили меня на полу.